Миранда
_______________________________________________________________________________
Что делают люди, переехавшие в другую страну?
Хотя это должно называться «что делают мои знакомые, друзья и я». Они живут в Америке, Бельгии, Германии, Швеции, Польше, Коста-Рике, Израиле — короче, по всему миру. Они радуются успехам, жалуются на местные дурацкие законы, ругают свою страховку, работу и погоду, а сейчас еще и ураган «Ирма». Когда я просто листаю ленты в соцсети, я удивляюсь, какие они разные и какой разной жизнью они живут — всего три строчки от главной проблемы успешного рантье (жильцы!..) и жизни израильской программистки до подробностей бродяжничества в Таиланде.
Тем не менее, у них у всех есть общие черты. А теперь я замечаю их и у себя.
Во-первых, они чувствуют себя более свободно.
Это объясняется довольно просто — ты вышел из точки А, где существовали определенные правила, но еще не дошел до точки Б, где ты должен выучить другие правила. Большей части неписаных правил для тебя то ли нет, то ли тебя прощают, потому что иностранец на первых порах — неразумное дитя, или просто стараются быстренько объяснить, что так не надо. Если на некоторых это действует, как доза адреналина — сюда относятся любители обнести лоток с конфетами, устроиться на работу по чужим документам или угнать машину покататься — то нормальные люди, как правило, стараются опереться на здравый смысл и доброе отношение друг к другу. Местные маразмы тоже имеют право на существование, но быстро выясняется, что «запрещено, потому что запрещено» — не стандартная общемировая практика.
Во-вторых, они чувствуют себя потерянно. Просто потому, что большая часть материального мира — не то, чем кажется (это меня так впечатлило, что я вставила это в очередной фантастический рассказ). Собаки не бегают за велосипедами. Кальмаров едят в карамели. У бродяги на рюкзаке болтается солнечная батарейка. Сотовая связь стоит огромных денег и бывает нескольких видов. В Америке и Европе все хотят комфорта, а в Азии — понимают его самым странным образом. В церкви можно отпраздновать день рождения. Правила приличия позволяют сидеть на земле, а правила жизни — не орать на детей. На полках в магазине невозможно найти соль и спички, а разговор по телефону похож на шум неисправного бачка, при всем при том, что лицом к лицу ты уже объясняешься с людьми вполне прилично.
В-третьих, становишься более щедрым. То же самое происходит по отношению к тебе. Для окружающих не проблема подсказать тебе дорогу, подвезти тебя на машине или даже купить тебе билет на поезд. В ответ ты быстренько начинаешь делать то же самое, что ужасно радует тебя самого — в родной стране иногда поди еще объясни, что ты не хотел ничего плохого, помогая незнакомому человеку.
В-четвертых, даже если подобные заморочки есть, первые несколько лет они пролетают мимо тебя. Потому что ты иностранец, что с тебя взять. Но у этого есть побочный эффект — ты начинаешь разбираться в людях, пропуская пункт «выберите язык». Иногда можно и без языка.
В-пятых, ты начинаешь сурово экономить. В России у тебя было умение жить без денег, просто потому, что у большей части населения России деньги есть только в день зарплаты: экономь или не экономь, все равно они в один прекрасный момент быстро кончаются. Тут «денег нет» означает, что ты не знаешь местных лайфхаков и поэтому мало что работает без денег.
Сначала это очень раздражает. Через пару лет включаются все умения сразу, вместе с лайфхаками.
В-шестых, ты вдруг начинаешь действительно лечиться. Стресс влияет на здоровье, нужно учить нужные слова и идти к врачу, ты берешь себя в руки и идешь, и тут внезапно жизнь несколько упрощается. Врачи по большей части попадаются нормальные, страховка так или иначе позволяет обследоваться, это постепенно становится еще одним признаком того, что ты способен тут жить, орать на пациента никому в голову не приходит, и получается, что хронические болячки медленно, но верно все-таки могут сдаться. Кроме того, как-то помогает, когда у тебя есть график лечения, а поход к врачу лучше не пропускать.
В-седьмых, становишься более уверенным в себе. Если ты умудрился сменить страну, выучить другой язык, заполнить тысячу документов, отучиться и устроиться на работу, то ты в принципе молодец. Тебя уже не волнует, что считают другие люди — круто это или не круто, а вот тетя Маня в Гонконге стала главой международного отдела. «Круто» — это совсем другой, специальный пунктик, которым изводят друг друга соревнующиеся в узком кругу выпускники институтов. Этим можно было пострадать в Москве или Питере.
Экспаты и люди из любой диаспоры могут вставать друг перед другом с линейками, сколько влезет, и взаимодействовать очень странным образом, но, когда они расходятся по домам, их больше волнует не линейка, а то, что им скажут коллеги на работе. Даже если человек еле-еле выучил английский или немецкий, это так. Кажущаяся зависимость от русской тусовки на самом деле очень эфемерна. Исключением станут друзья. В том, что ты когда-то обошелся без общества, есть огромный плюс. Твоя собственная жизнь — только твоя собственная.
В-восьмых (и, наверное, в-последних) — эта твоя собственная жизнь становится наконец такой, как тебе удобно.
Наверное, поэтому многие просто занимаются ей и чихать хотели на все остальное. Это не относится только к владельцам успешных компаний или высокооплачиваемым программистам Кремниевой долины. Даже если человек упал на дно и занимается выживанием, это его выживание и выживание его семьи. По сравнению с одиночеством контролируемого и бесполезного члена общества в родной стране (где он таковым считается по умолчанию, особенно, когда голосует) есть разница. Как-то резко начинаешь ощущать собственную полезность.
В конце концов, сколько человек в России живет своей собственной жизнью, а не жизнью окружающей среды? Наверное, нас просто слишком много, чтобы мы все остались жить в России.
Архивный пароход 