Приемные дети — дети, чью историю обычно никто никому не рассказывает. Раньше было принято не рассказывать ее и самим детям. Так получилось, что их жизнь окружена множеством мифов — как будто они не дети и не уже взрослые люди, а представители какой-то особенной породы людей. Общество смотрит на них, будто через очки — то черные, то розовые. Как будто этого недостаточно, существует множество представлений о приемных детях, которые затрудняют и жизнь, и процесс усыновления.
Миранда
Маделейн Мелчер — приемный ребенок, из тех, у кого жизнь сложилась удачно. В 2015 году она написала статью в Huffington post, в которой пишет об основных вопросах, которые встают перед усыновленными детьми:
«Мой опыт – это лишь мой опыт. Понятно, что все мы, приемные дети, разные, у каждого свой опыт, свои чувства – тут вся палитра эмоций от черного до белого. Я ни в коем случае не выступаю от имени всех. Но я за то, чтобы у каждого была возможность высказаться».
Она пишет о том, что сироты — просто дети, которым пришлось столкнуться со множеством жутких вещей, но о них никто не волновался и никто не защищал. Для американцев с их «культом семьи» часто немыслима ситуация, когда не к кому пойти на День благодарения или день рождения. У приемных детей могут быть разные чувства относительно их происхождения, и эти чувства стоит уважать. Маделейн считает, что удочерение – это не то, что надо скрывать или чего стоит стыдиться. Ты не станешь «ребенком второго сорта» только потому, что ты не родной.
Окружающие не упустят случая посудачить на ваш счет, но имеет значение только то, что брошенный ребенок получил дом, а не то, откуда вы взялись. А самое важное — это то, что говорят и как реагируют приемные родители.
Никакое мнение об усыновлении не должно быть важнее для приемных родителей, чем мнение самого ребенка.
«Мы настоящие люди, и у нас настоящие семьи» — самое главное, что она может сказать на эту тему. И правильно — вокруг усыновления слишком много мифов, и нельзя позволить им себя обмануть.
Миф 1
Они ничего не должны знать, и вообще это вредно
Психологи относятся к тайне усыновления по-разному, но сходятся в одном: приемному ребенку сейчас нужно знать свою историю. Сейчас уже не окажется позором то, что приемный ребенок родился у матери без мужа, в семье наркоманов, у матери-одиночки или у неизвестной матери. Наследственность — не судьба. Часто у приемных детей возникает «дыра» на месте материнской привязанности, даже если приемная мать была к ним добра, и они задаются вопросом — а почему?.. А как это было?..
«Ужасных подробностей» обычно никто не хочет, тем более — как их рассказать детям; но сам вопрос — откуда я взялся? — возникает почти всегда. Другое дело, что приемная мать для этих детей теперь — действительно настоящая, потому что в этом случае мама — не та, которая родила, а та, которая воспитала.
Американец Даррен оказался в приемной семье в грудном возрасте, потому что попал в историю, которая сейчас была бы редкостью — его 19-летнюю мать заставили отказаться от него родственники, потому что она была не замужем. Тридцать с лишним лет спустя он нашел своих родственников с помощью базы адресов и попытался выйти с ними на связь. Как оказалось, не зря — семья жалела о сделанной ошибке.
А это история Каролины: у нее все сложилось не настолько хорошо — первые пять лет жизни она прожила в эстонском детском доме. Ее единственная мать — та, которая забрала их с братом оттуда в Америку, а родной матери дети оказались совсем не нужны. Но, так как она всегда знала свою историю, сейчас Каролина занимается работой с другими усыновленными детьми и старается помочь им. Иногда лучше знать, откуда ты.
Миф 2:
— Приемные родители, особенно в Америке — это ужасные люди. Они берут детей к себе, получают огромные пособия и делают на этом бизнес.
В США существуют семейные дома, из которых усыновляют, foster care, и условия в них можно назвать приемлемыми — другое дело, что дети в них попадают из очень разных условий. Часто ребенка нужно вылечить, если он болен, ездить с ним по больницам, сделать операцию — а если он из другой страны, начать процесс натурализации. Может понадобиться адвокат. В Америке на процедуру усыновления, если случай сложный, может уйти от 20 до 30 тыс. долларов. В других странах — по-другому, но деньги нужны всегда.
А как же пособие? Пособие…
Какова максимальная сумма пособия, которую вы можете получить за усыновленного ребенка?
1,500.00 долларов на одного ребенка — один раз.
Если вы работаете в богатой компании, она может заплатить вам разовое пособие — так, Google несколько лет назад мог выдать усыновившему около 2500 за одного ребенка. Тоже один раз.
Затраты на усыновление — тяжелая вещь. Поэтому все, кто не обдумал этот процесс заранее, обычно «отваливаются».
Временное родительство: «это не ваши дети»
Foster care — вообще отдельный вопрос. Прошедшая обучение семейная пара может стать фостерными родителями, к которым отправляют детей, изъятых из семей — иногда из многодетных семей. Часто это 5-6 сиблингов, которых нельзя разделять. Если мать умерла в родах, а родственников нет — сперва ребенок попадает в госпиталь, потом — в фостер, а потом на него приходят смотреть первые родители, стоящие в очереди на усыновление.
Фостерные семьи бесконечно проверяют на предмет разных нарушений.
Миф 3.
«Детей усыновляют свихнувшиеся на многодетности люди, которым потом их некуда девать»
Давайте сначала. Почему люди в Европе и Америке вообще усыновляют и удочеряют детей из других стран? Среди них бывают разные люди — белые, черные, обычной и необычной ориентации, верующие и неверующие. Все, кому хотелось бы детей, но детей у них нет. Если в своем штате сложно усыновить того ребенка, которого хотелось бы — в нужном возрасте, например — люди едут в другой штат, а если там нет — в другую страну. Еще бывают усыновители, которые считают это своим долгом верующего. Так бывает и с христианскими многодетными семьями, и, если на минуту отвлечься от Америки — с бизнесменом из Индии, который удочерил несколько сотен девочек. Это верующие люди, которые считают, что обязаны спасти хотя бы одного человека, которому хуже живется, чем им. При этом они готовы принять все трудности и проблемы, сваливающиеся на их относительно благополучную жизнь. У них свои сообщества, они поддерживают друг друга.
А еще есть принцип «детей нельзя бросать» — оказывается, в Израиле так.
Из комментариев к одной из записей об усыновлениях в фейсбуке:
- Я живу в Израиле в кибуце и у нас есть семья, усыновившая 2 детей из России лет 5-6 тому назад… но я не об этом… В Одессе есть детский дом над которым шефство взяли религиозные евреи из Израиля… всё на их содержании… работают там волонтёры… государству это ничего не стоит… после окончания школы у детей есть выбор: уехать в Израиль и сделать алию или остаться на родине… Но для того, чтобы попасть в этот дом, нужно иметь хоть какое то отношение к еврейству и не обязательно быть сиротой… Евреи спасают евреев… И были случаи подделок документов чтоб попасть туда…
Миф 4
«Да от них же одни проблемы. И наследственность у них так себе»…
Ну да. Проблем достаточно. Представьте, что у вас появился долгожданный ребенок, но вы его не понимаете — на понимание обязательно уйдет какое-то время. Если он из другой страны, тоже будет сложно — хотя бы потому, что не всегда понятно, как быть с ребенком, которого усыновили из Перу, Кении, Кореи или другой страны, языка которой ты не знаешь. Чаще всего вопрос не в пресловутой «наследственности», а в болезнях или плохом уходе до усыновления. Приходится в короткий срок научиться тому, чего не знают обычные родители — как победить тактильный голод, научить не прятаться по углам или не бояться мыть голову. Дети, оставшиеся без семьи, росли в разных условиях — родители иногда просто не понимают, почему сын или дочь не могут спать на кровати, дерутся, все время кричат или отказываются отходить от новой мамы хоть на шаг. (Нет, не все приемные дети обязательно проблемные, но внимание прессы и докторов привлекают именно эти).
Но, вообще-то, и обычные дети бывают с проблемами. И пресловутая наследственность у всех разная, даже у тех, кто всегда рос в семье. Да, приемные дети бывают тяжелыми. Родители таких детей сходятся на том, что лучше рассчитывать свои силы заранее, но все равно их не бросают.
У кого-то, кто попал к приемным родителям в подростковом возрасте, мог уже сформироваться такой характер, что мама не горюй. Но ведь этот ребенок очень долго отвечал именно за себя, потому что никого другого у него не было. Именно поэтому существуют специальные школы и курсы — на них учат, как решать проблемы «трудных» приемных детей. Если даже ребенок оказался «ужасным» и приемный родитель не справился — у ребенка уже есть несколько лет опыта жизни в семье, и меньше шансов, что он «скатится». Если дети никак не могут «социализироваться» (это ужасное слово означает много всего, от умения разговаривать с приемными родителями и учиться в школе до умения не драться с другими детьми) — это не значит, что у них проявляются «склонности»: сейчас считают, что это тяжелое состояние, с которым должен справляться психолог. Но есть закономерность — чем меньше ребенка передают «из рук в руки», тем меньше шансов, что он в это состояние попадет.
Для тех, кто вырос
24-летний Алекс Гилберт, усыновленный из России, в 2013 году создал проект — «Я — приемный ребёнок» (I’m adopted), после того, как нашёл своих биологических родителей -чтобы помогать таким же приёмным детям, как он. На этом сайте уже выросший приемный ребенок может поделиться своей историей.
Конечно, есть дети, которые вообще не хотят ничего помнить о России, и это их право. Но достаточно оказалось тех, кто этого хочет. За три года многие из приемных детей, усыновленных из России, Украины и стран бывшего Союза, благодаря этому проекту смогли осознать свою «русскую половину» (по выражению Алекса), а некоторые — даже встретиться со своими биологическими родителями. Если отношения между США и Россией не испортятся, они смогут продолжать общаться — летать в гости, узнавать новое о стране своего рождения… И, может быть, помнить о ней не только плохое. Одно дело — когда ты уезжаешь из детского дома в семью, а другое — когда ты, уже взрослый, можешь путешествовать из страны в страну туда, где тебя ждут — на обоих континентах.
С сайта I’m adopted, созданного Алексом:
«Меня зовут Рейли, и в пятнадцать месяцев меня удочерили из России. Можно подумать что в таком юном возрасте удочерение не оказало глубокого влияния на меня, но это неправда.
Это причинило мне столько боли, столько гнева, и столько горя, что я даже не могу описать, как я чувствовала себя в течение течение последних нескольких лет… Я всегда хотела знать, откуда я. Я хотела найти свою семью.
Я чувствовала связь с ними, даже несмотря на тысячи миль – так что я начала искать в Интернете. Кто бы мог подумать, что после 5 лет слепого поиска я найду одного из моих братьев на Facebook? Какой радостный это был момент. Никогда раньше я не чувствовала такой легкости в сердце. Если бы только это осталось … Я не знаю, что бы изменилось, если я бы нашла свою семью»…
Такие проекты есть в нескольких странах.
Украина:
«В январе 2011 года семья Христины и Владимира Жерновых вместе с детьми переехали из Крыма в Бровары Киевской области. В конце февраля 2014 года в Севастополе они удочерили девочку, но документы на ребёнка им не отдали. Своей историей родители поделились с порталом «Сиротству — нет!». »
…. «Одна женщина родила, но воспитывать не могла, а вторая долго искала, любила, наконец-то нашла и стала самой счастливой мамой на свете» — кажется очень просто объяснить усыновление своему ребёнку. Но в жизни нелегко сказать правду. Не знаешь с чего начать, как сказать, чтоб не травмировать еще больше. Многие говорили, что не надо вообще рассказывать. Но Христина понимала, что без прошлого, без корней, нет будущего. И ты всю жизнь, как в подвешенном состоянии. Её личный опыт уж куда более убедителен.
«Я сама приёмный ребёнок, — делится уже своей, личной историей Христина, — Мы с сестрой жили в детском доме в Забайкалье. Сестре было 7 лет, а мне 4 года, когда нас забрали приёмные родители. Потом мы переехали в Германию, далее — в Севастополь. И мама никогда не говорила мне, что я приёмная… Настолько у меня была сильная травма, что в памяти не осталось ничего о биологической семье. Сестру родители заставили молчать и никогда не говорить со мной об этом.
Искала ли я биологических родителей? Искала, конечно…
…Может быть, потому что я приёмная, мне всегда хотелось тоже усыновить ребёнка… Только я хотела быть лучшей мамой для своего ребёнка — любить, говорить ему правду, считаться с его личностью, желаниями».
Христина прошла польскую школу по работе с приёмными родителями, отучилась на тренера в МЦРЛ и сама проводит тренинги по программе «Ключевые аспекты помощи детям сиротам и детям, лишенных родительского попечения», делясь, конечно же, своим опытом…
— …Я прежде всего сама очень долго готовилась, к тому, чтобы сказать правду дочери.
Постепенно с мультиками и сказками родители показывали дочке, что в мире очень много приёмных деток, и что родители их любят так же, как и рождённых».
Русские усыновители чем-то отличаются?
Русские усыновители — такие же, как и все остальные. Религиозных людей среди них даже больше. При этом усыновитель из России сталкивается с массой проблем, которых нет ни в Европе, ни в Америке, и поэтому в России бывает очень много странных историй, которые ни в Европе, ни в Америке не могли бы случиться. По сравнению с американцами и европейцами русские усыновители — очень бедные, но берут деньги из ниоткуда, преодолевают все преграды и наконец едут домой с ребенком — все для того, чтобы нарваться на глухое неприятие общества и бесконечные вопросы: «зачем ты осложнил себе жизнь?»
В России
Писательница и поэтесса М.Махова пишет о своих друзьях, у которых 9 детей, «осложнивших себе жизнь» на многие годы в России:
- …– «У меня убитый дом, – говорю я. – Дочь приедет осенью делать ремонт.
– Ничего, – отвечает Тимур, – пусть Андрюшик знает, как живёт его кумир.
Папа Тимур большой шутник, но Андрюшик помнит наизусть все мои песни, много стихов. Он играет на кларнете, ему 14 лет. Когда-нибудь мы с Андрюшиком сыграем вместе.
Тимур и трое его «тимуровцев» везут меня и пачки новых книг (Тимур – издатель моей детской книжки «Бог играет на флейте») домой в Иваново, в машине звучит БГ и джаз, мы с Тимуром тихо беседуем.
Дениска сидит у окна и периодически пристаёт к старшим братьям, Дениске нужно общение. Ему 6 лет, он маленький рыжий солнц… Когда он с сестрой попал в семью Тимура и Светы, он не умел есть ложкой и боялся людей. Но теперь рыжий солнц всех обнимает и встаёт раньше всех».
Читая это, кто-то с удивлением поймет, что «осложнившие себе жизнь» чувствуют себя, похоже, хорошо. И не жалеют о принятом решении. Хотя бы потому, что забрать ребенка из детского дома — это спасти ребенка.
- «У меня 5 детей. Четверо своих, а одно… Из интернета скачанное» — пишет Г., которой уже около пятидесяти. «Какое — не расскажем».
«Не расскажем» — потому что бывают глупые люди и грубые шутки. Ребенок может знать тайну своего усыновления или удочерения, но, если в ответ на рассказ он может получить ранящий его ответ, семья будет хранить эту тайну вместе с ним. Проходит десять лет, все вырастают, но отношения в семье остаются хорошими — все защищали друг друга.
Для нее все дети — свои.
Г. — очень верующий человек, но, даже если бы и не была им — все равно бы «скачала из интернета». Приемные родители помнят, как узнали «своего» сына или дочь. Жизнь не превращается в кошмар оттого, что у вас много детей. Если решение было осознанным — у вас будет пятеро помощников, пятеро разумных людей. И вы вместе сможете сделать жизнь такой, как вам хочется.
«Закон подлецов»
В 2012 году в России был принят «закон Димы Яковлева» — закон о запрете усыновления иностранцами российских детей. Поводом для его принятия стал случай, когда американский приемный родитель оставил в жару в машине двухлетнего ребенка, и тот погиб. Мальчика звали Дима Яковлев. До того американская, итальянская и любая другая иностранная семья могла сравнительно спокойно усыновить ребенка из русского детдома.
Комментаторы в одном из постов об усыновлении:
- …У меня есть знакомая американка, они с мужем не могли иметь детей, решили усыновить из России. Нашли братика и сестричку (от одной мамы) года 3,4. Она еще документов не подписала, как узнала, что беременна. Муж ей говорит, так может нет, а Бернадетт ему, ты что они же уже мои детки. Усыновили, а потом как то узнали что у деток есть еще одна сестричка 12 лет, так ее усыновила сестра Бернадетт. Другая история, моя парикмахер мне говорит, моя сестра с мужем усыновили девочку из России, она такая умная, красивая, мы ее обожаем. А кто биологические родители, спрашиваю я. На что она мне лучезарно сообщает: мама умственно отсталая, ее изнасиловали… Вопросы есть? У меня не было. А потом больше. Парикмахер мне сообщает что сестра усыновила другую девочку, но денег 30,000 у них не было, поэтому деньги им дала моя парикмахер с мужем: Мы не хотим уже забот о детях, ну а раз они хотят, то мы с радостью дадим им деньги. И таких историй из Хьюстона у меня много. Не буду вас утомлять! Всех этих детей вижу регулярно…
- Видела детей — какое образование, и многие родители очень небогатые люди, учат их родному языку, ищут людей из России, чтобы дети смогли пообщаться, организовывают поездки на Родину…
Небогатые люди. Скорее всего, потратили сбережения на процесс усыновления. Но у них есть семья. А в семье — тот, кого давно ждали.
«Законом подлецов» принятый в 2012 году закон назвали потому, что после его принятия были немедленно отменены все договоры об усыновлении — даже те, которые уже были подписаны, и оставалось только забрать ребенка в приемную семью. Многие дети, не успевшие сесть в самолет, так и остались в детдомах, хотя до этого несколько лет общались с будущими родителями. Теперь они их не увидят никогда — только потому, что эти родители были иностранцами.
Julia Butterslim в своем блоге пишет о том, как она познакомилась с русской девочкой, у которой было множество проблем, удочеренной из детдома в 14 лет. Сначала она воспринимала маму, как «блаженную чудачку», буянила и не хотела ни учиться, ни делать хоть что-то, что помогло бы ей не скатиться на дно после окончания школы. Потом ситуация изменилась. Ее спросили, почему.
— «Неравнодушие, — ответила девочка, — Я увидела, что есть люди, которым я не безразлична, которые хотят, чтобы я была счастлива, которые готовы заботиться обо мне несмотря на то, что я веду себя как последняя дрянь. Я увидела, что жизнь может быть другой, что она может быть без насилия, бесконечной борьбы и постоянного отвоевывания места под солнцем. Я узнала, что есть люди, которые не предают и не обманывают. Я осознала, что в отличии от родины, где мой путь был предопределен обстоятельствами, в этой стране все зависит только от меня. Я поняла, что я могу стать счастливой».
Из ответов на этот пост:
- К сожалению, в России сложно взращивать таких детей. Моя подруга усыновила ВИЧ- положительного ребёнка, второй месяц в стране нет лекарств для антивирусной терапии, выдают аналог. Я воспитываю такого своего. Очень сложно, уезжаем в Испанию…
- Мои знакомые привезли мальчишек из России, платили налево направо и забрали детей младшего школьного возраста с аутизмом и кучей синдромов. Сколько они заплатили потом, в Штатах клинике Майо и остальным специалистам, просто не укладывается в голове..
По работе вижу очень много семей, где скопом забирали из интернатов нервозных, травмированных детей с серьезными проблемами психики.
Многие комментаторы восприняли этот пост, как «красивую сказочку о хорошей жизни в Америке». Но дело-то в том, что жизнь вполне средняя — просто мама очень разумная и выдержала период адаптации, и это могло произойти и не в Америке — в России и Украине тоже много таких людей.
Перед тем, как кого-то усыновить, этим людям приходится преодолевать две огромных пропасти: требовательность чиновников и взяточничество.
Денежный вопрос всегда вставал в полный рост, хотя для чиновника с «синдромом вахтера» разница небольшая: усыновитель из Америки или Германии мог заплатить взятку быстрее, но требовали с него больше — а усыновители русских детей в России должны были больше ходить по инстанциям. А так как «богатеньких буратино» среди иностранных усыновителей тоже было, как ни странно, немного — см. все вышесказанное — ни для кого в этом не было и нет ничего хорошего. Отдельный ужас — понимать, что все это время происходит в детдоме с тем ребенком, которого ты хочешь забрать.
Для интересующихся — Статистика усыновлений в России на сайте «усыновите.ру». Как видите, не так уж и много.
«Сообщество взрослых усыновленных» опубликовало рассказ о том, как дети-инвалиды митинговали против принятия этого закона:
…Меня усыновили и моя жизнь изменилась так, как я даже не мог себе представить. Сейчас, как никогда раньше, я контролирую свою жизнь и своё будущее. В Техасском Госпитале Скоттиш Райт мне сделали ампутацию ног, чтобы носить протезы. В первый раз за всю свою жизнь я смог ходить. Это коренным образом изменило мою жизнь. Благодаря моим академическим успехам я получил стипендии, которые дали мне возможность обучаться в одном из самых лучших университетов мира. Я научился кататься на лыжах. Прошлым летом, работая с программой для российских детей-инвалидов, я совершил восхождение на гору Килиманджаро на протезах. У меня теперь любящие родители и любимый младший брат….
…Закон, запрещающий усыновление, говорит о том, что американцы издеваются над российскими детьми и усыновляют их просто ради финансовой наживы. Это не только абсурдно и неверно, но и просто игнорирует жизненный опыт тысяч усыновлённых детей и их семей в Соединенных Штатах. За последние 20 лет американцы усыновили почти 60000 детей из России и 19 из них погибли, в то время как в России сотни детей гибнут в семьях и детских домах каждый год…
…Жертвами этой политической демагогии станут тысячи детей, у которых не будет надежды на лучшее будущее. Как большинство друзей моего детства, они будут вынуждены проживать свои жизни в заброшенных домах инвалидов или на улицах. Как и многие другие усыновлённые дети в Америке, я считаю, что закон о запрещении усыновлений американскими семьями, принятый российской Думой, оскорбителен для самой концепции человеческой семьи…
…Владимир Владимирович, от имени тысяч детей в России и в Соединённых Штатах я призываю вас не подписывать этот закон.
http://ru.rfi.fr/rossiya/20121227-petitsiya-rossiiskikh-detei-usynovlennykh-ssha-vladimiru-putinu
Но Путин закон подписал.
Писатель Рубен Гальего, инвалид, выросший в детском доме в России. Интервью 2013 года для журнала «Совершенно секретно» — через год после принятия закона:
«– «Закон Димы Яковлева», запрещающий усыновление в США российских детей, – что это значит для тех, кто болен?
– Не будем касаться закона как такового: к Госдуме у меня такое же отношение, как у американцев к Конгрессу – о конгрессменах и сенаторах здесь принято говорить словами, известными россиянам, когда речь идет об их депутатах. Конечно, в чем-то им было бы легче в Америке, во многом попроще – не во всем, во многом. Если бы что-то зависело от меня, то я бы распорядился просто: есть у приемных родителей диплом колледжа – можешь усыновлять. Нет образования – не можешь. Тут, в США, имущественное и образовательное расслоение более-менее совпадают.
– Образовательный ценз – вне зависимости от того, насколько тяжело состояние ребенка?
– Конечно. Меня в СССР хотели усыновить дважды – мамы моих соучеников-инвалидов. Они подали документы, но им отказали. А так – без проблем. Сейчас я живу в штате Мэриленд. Зайди на сайт штата Мэриленд, посмотри в разделе про усыновления. Меня бы усыновили секунд за двадцать.
– Это почему?
– Я вербальный – это раз, нормальный – два. Физическая инвалидность по американским понятиям – легкая.
– Помедленнее, я записываю: последствия ДЦП, жизнь в коляске – это называется «легкая инвалидность».
– Совершенно верно. Кого волнует, в коляске ты или нет? Мы же уже обсудили: сейчас главное – говорящий ты или нет. В общем, повторю: секунд двадцать. Хорошо, уговорил, полминуты – включая подачу документов на усыновление.»…
Со времени, когда были сказаны эти слова, ситуация в России, как ни странно, несколько улучшилась — но не потому, что усыновление из-за границы отменили. Просто уже пятнадцать лет как в детдома ходят волонтеры, существуют школы приемных семей и движение приемных семей, правозащитники стараются отстаивать права детей — и успели накопиться какие-то положительные изменения. Но когда речь заходит о том, чтобы ребенка из России можно было снова усыновить за границу, всплывает огромное количество запрещений, мифов, страшилок и пугалок — от слухов об ужасном отношении в американских семьях именно к русским детям до продажи на органы. Но мечта ребенка в детдоме или фостерной семье — не то, чтобы его забрали в Америку, а просто — чтобы его оттуда забрали мама и папа. Это не зависит от страшилок. Если они иностранцы — пусть иностранцы, какая разница.
Усыновлять детей действительно необходимо. Необходимо не только потому, что ребенку нужны родители, а родителям — ребенок. Нужно брать на себя ответственность — за свою жизнь, за жизнь маленького человека, а иногда — за то, что происходит там, где никто не видит. И хорошо, что на свете есть люди, которые «ходят с фонариком» и заглядывают в эти темные углы, забирают оттуда потерянных детей, чинят сломанные вещи и делают нужную работу. И тогда темных углов становится все меньше и меньше.
Архивный пароход 