Твой стокгольмский синдром

Глава 3. Потрясения

Ощущение тепла прокатилось струёй по спине. В нос ударил запах хлорной извести, знакомый ещё со школы, и еще один запах, слишком уютный для разрисованной уборной или бассейна, в который их водили на уроках физкультуры. Линии тепла расползались по коже всё дальше и дальше, пока полностью не накрыли согревающим одеялом шипящей воды. Так шипит тень водопада, когда аккуратной поступью по ледяным дорожкам горной реки идёт путник, желающий увидеть великое творение природы. Когда сердце, волнуясь, предвкушает всесильную стихию, каждой клеточкой разрывая оцепенение в ритм, а рецепторы слуха синусоидой раскачиваются в ритуальном танце отведённой им роли; шум водопада, ниспадающего за поворотом. Именно так разливалась где-то вода, коконом поглотившая тело. Не было сил раскрыть ни рта, ни глаз. Глазами стали запахи, ртом — дёрнувшиеся в возмущении плечи, когда, под пряный аромат корицы и ещё каких-то неведомых трав, покров разрушился скользкой дорожкой пены. Вздрогнув от холода, беспощадно подступившего к коже, Шиндо открыл глаза и уперся взглядом в потертую керамическую плитку. Он решил поднять голову, насколько возможно. Предательские шейные артерии болезненно плеснули кровью в мозг, от спазма он схватил голову намыленными в пене ладонями.

— А! Нет, нет, нет… Не надо,  — послышалось где-то сзади. Говорили невнятно, с сильным акцентом.

Чьи-то руки коснулись его и, придерживая затылок, перевернули на спину. Он увидел просторную ванную комнату с громадной душевой, в поддоне которой он лежал; небольшую купель, расположившуюся в стороне, стены, оформленные коричневой мозаикой. Среди роскошного великолепия стояла маленькая смуглая женщина, с белыми от мыльной пены пальцами, из-за чего те казались ещё темнее. В памяти вспышками впечатлений посыпались последние события, он пытался состыковать противный холодный подвал и великолепную ванную комнату, где его аккуратно мыла… «…Женщина?!» — как молнией пробило в голове. Явно не из этих мест, смуглянка силилась что-то сообщить, когда он кое-как сел на тёплый мрамор, омываемый водой. «А что здесь происходит?» — меланхолично подумал Шиндо, только что осознавший себя полностью обнаженным перед глазами неизвестной женщины и стыдливо отвернувшийся к стене. Женщина стала что-то причитать на незнакомом языке и вскоре удалилась, а он остался сидеть. Подрагивая от холода, Шиндо не мог заставить себя протянуть руки к лейке, закрепленной у стены. Одиночество продлилось недолго: в помещение, громко стуча по кафелю тяжелыми подошвами, вошли люди. Шиндо всё ещё сидел среди воды. Его пугали мысли о том, что может случиться, пошевелись он хотя бы на миллиметр в пространстве.
  
— Я Кэш. А этот придурок с бутербродом — Бэйкер,  —  послышался хриплый голос.

Шиндо не обернулся.

— Уверен? Может посмотришь?

Но Шинло замер. Он не хотел видеть этого человека, знакомый голос. Прокуренный схватил его за волосы и натяжением заставил посмотреть вверх. Взгляды встретились. Шиндо заметил рубцы на его лице, мимолётно задался вопросом, что могло их оставить.

— Смазливый бурят… Или кто ты там? Сейши — японская фамилия? — надменно выпалил прокуренный, обнажив больные камнем зубы.

Шиндо без эмоций продолжил смотреть на него, и тот отпустил намотанную прядь.

— А вам, Кэш, что… нужно от меня? — меланхолично ответил вопросом на вопрос Шиндо.

— От тебя? — Кэш хрипло выдохнул. — Работать. Хорошо, честно, без истерик работать. Ясно, сука?

— Нет.

Кэш усмехнулся. Его опыт подсказывал, что нет никого, кто бы не понимал, о чём идёт речь.

— Не понимаешь?

Шиндо промолчал, молчание было воспринято как согласие. 

 «Работать… Что он имеет в виду?» — подумал Шиндо, а вслух ответил: — Я отказываюсь воспринимать происходящее, делайте что хотите. Мне всё равно. Считайте, я тут не с вами, — и шмыгнул носом.
  
Шиндо встал, демонстративно игнорируя присутствие людей, прошёл два метра к вожделенной лейке и отдался знакомым водяным потокам. Бойкая жидкость приятно согревала тело и заглушала своим гулом окружающие звуки, как поломанное радио. Шиндо следил за Кэшем, за тем как оценивающе скользил взгляд Кэша по нему.

— Я давно видел настолько качественный товар, — Кэш сказал это второму человеку так, чтобы услышал Шиндо.

— Так и вижу Кэщэ как ты представляешь сейчас как эта дрянь извивается под тобой, не важно от боли или удовольствия, лишь бы просила. Так и сверлишь глазами, аха-ха. А товар-то нельзя… Вот дилемма, да Кэщ?

А Шиндо стоял под душем, понимая, что будет дальше, вне зависимости от того, сам он выйдет или его заставят. Вода лилась и грела, время хотелось остановить. Больше всего на свете хотелось именно остановить время. Оттягивая разговор, парень взял бутылочку геля, брошенную смуглой женщиной, и вылил на голову. Когда причины оставаться в стороне кончились, он опустил ручку крана, сжав губы, как лисица поджимает хвост. Стало тихо, из соседних комнат был слышен механический гул — кто-то намывал полы. 

Шиндо не нашёл сил развернуться к Кэшу лицом. Под хриплое «На!», ему прилетело полотенце.

— Вытираешься, одеваешься, идёшь с нами! — скомандовал Кэш под мерзкий хрюкающий смех второго. Бэйкер одновременно засовывах кусок сэндвича в рот и смеялся, не мешая Кэшу говорить.

— Одеваюсь? В воздух? — Шиндо вальяжно раскинул руки. Поблизости не было видно никакой одежды. 

За демонстрацию характера парень тут же принял удар от Кэша кулаком в нос. Он немедленно схватился за лицо, пальцы раскрасили алые линии.

 — Не пытайся, не ты здесь, явно, главный.
 
Шиндо не ответил. «Теперь я окончательно посылаю реальность в задницу». Мельком посмотрел вперёд, не убирая руки от носа; кровь продолжала течь.

— Подними голову, придурок! — выдавил противным баритоном Бэйкер, на минуту переставший жевать.

— Держи голову вниз и дай крови стечь. Бэйкер несёт глупость. Будешь показывать характер, узнаешь мой.

— Сломаешь нос полностью, придурок? — съязвил Шиндо, выдохнул носом новую струю крови и захохотал.

Кровь не останавливалась, багряными пуговками капая на пол, Шиндо истерически смеялся, вводя толстого в замешательство, и только Кэш устало сказал: «Издеваешься? Думаешь такой смелый? Не играй. Я тебя сломаю, останешься куском мяса».

***

— Эй, сука! — крикнул Кэш.

Шиндо лежал на матрасе, который ему выдали, чтобы находился не на бетонном полу.

— У меня имя есть, — спокойно ответил Шиндо, даже не повернув головы в сторону Кэша.

— У тебя есть то имя, которое я дам. И я сказал тебе — «сука»!

Шиндо не отреагировал на выпады. Он заранее настроился решительно не воспринимать всерьёз всё происходящее. Кэш резко встряхнул его за плечо, все жесты говорили гневом. Шиндо посмотрел прямо, строго и бойко, как будто ничего не пережил в этом месте.

— Знаешь, я таких как ты успокаиваю пулей, проще. А у тебя есть шанс выжить. Я уже заметил, что с тобой не работает ни запугивание, ни насилие, тебе причиняют боль, а ты смеёшься сквозь слёзы. У меня есть предел терпения, — Кэш отошёл на несколько шагов, — Ты же понимаешь, что существует огромное количество способов заставить тебя делать то, что требуется? Я понял, ты у нас из гордых. Хочу убедиться, что помимо этого ты всё-таки умный, и просекаешь одну тему. Что как ты тут не изворачивайся, своё от тебя получат. Намечено запустить тебя в дело к субботе. Сегодня четверг. Один разок тебя уже дали для поиграться, хочешь ещё или всё-таки добровольно начнёшь работать? Пошевели воспоминаниями. Процесс был очень приятный? Или как-то помягче — лучше?

Шиндо демонстративно закрыл глаза и молчал, показывая, насколько не присутствует в диалоге.

— Мне нравится наша маленькая перепалка, обычно уходит меньше времени. А ты интересный. Моя любезность конечна, ты доиграешься, мне надоест вести с тобой переговоры, и будет хуже. Думаешь, я не знаю как заставить именно тебя? — шаги слышались то слева, то справа; Кэш ходил вокруг. — Я даже не про наркоту, — продолжил свою речь Кэш, — и без этого хватит методов угомонить тебя, можно избить, можно отрезать палец, как насчёт тушить об тебя сигареты? Можем вставить паяльник в зад, а лучше —  в рот. Вот это, кстати, очень больно. Ты бы глаза раскрыл, увидел бы, что я говорю искренне.

Голос звучал совсем рядом, Шиндо раскрыл глаза. Кэш стоял над ним и продолжал говорить.

— Я бы не хотел смотреть, как твоё красивое, действительно красивое лицо тает под расплавленным припоем. Капля за каплей, представляешь? Хотя, чтобы не портить вид, можно начать с рук. Просто облить твою руку горячим оловом и ждать, пока ты поумнеешь. Хочешь?

— Кэш, — Шиндо посмотрел в его лицо, — я похож на идиота? Не вижу, что от слов до дела не много времени?  Думаешь, я не понимаю происходящего? Не оцениваю ситуацию? Считаю, что у меня есть выбор?

— А у тебя он есть — делаешь всё хорошо, и живешь легче. Я ни с кем не возился так долго, как с тобой. Есть в тебе что-то…

— Пошёл ты…

— Шиндо, — Кэш присел, поравнялся взглядами, — или ты работаешь, или я сгною тебя в этом подвале. Ты понял? Ты вообще не увидишь больше ничего. До самой смерти.

— Оказывается, у меня есть имя… Посмотри на себя Кэш, ты выдаешь с потрохами свою неуверенность. Тянешь, угрожаешь больше, чем делаешь. Не знаю, кому это нужно. Может, связано с бизнесом отца. Тебе, поставили задачу добиться от меня того, чего ты добиваешься, не любой ценой. Любой ценой это делалось бы иначе, да? Хорошо. Есть предложение: ты приносишь мне книги, даёшь нормальную комнату с отдельным санузлом, вместо этого, — Шиндо кивнул на окружающее пространство, — помещения, даёшь бесперебойный доступ к воде, а я делаю всё, что ты хочешь. Ты бы не «возился» так долго, если бы тебя что-то не ограничивало. Мы оба в совершенно безвыходных ситуациях, почему бы не договориться. И да, судя по твоей любви бить в лицо — сначала сделай вдох, затем выдох, потом отвечай.
 
На последних словах Шиндо улыбался, будто беседует с одноклассником, а не человеком, который может убить его в любую секунду.  Хотя инициировать сделку с позиции хозяина положения было безумием, в сложившейся ситуации терять было нечего. Кэш, оказавшийся на удивление дипломатичным, принял требования. Сказал, что в доме имеется подходящая комната, а ухоженный товар стоит дороже. Через какое-то время Шиндо перевели в помещение с личным санузлом. Комната закрывалась снаружи прочной дверью на несколько замков, санузел был без щеколды. Интерьер был простотой. Комната, аскетично обставленная, с маленькой композицией сухоцветов в рамке на стене, была сравнительно приятной.

— Вот тебе книжечка, — Кэш усмехнулся, кинув том в твёрдой обложке на кровать, — про борьбу с Системой. Почитай на досуге. Вечером придёт клиент, и не дай Бог что-то пойдёт не так — будешь зализывать оторванные ногти, усёк?

— Как договаривались, — усмехнулся в ответ Шиндо, не желая даже представлять того, что будет. Кэш подмигнул и вышел.

Когда замки щёлкнули, Шиндо бросился к кровати, поднял книгу.  На шероховатой обложке, когда-то белой, но посеревшей от времени, чернела жирным шрифтом надпись: «Джордж Оруэлл. 1984».
 
— Вот подонок! — сказал вслух Шиндо. Он без того понимал, что сопротивление теперь бессмысленно, а всякая спесивость пройдёт с первым посетителем. Было страшно, книга, описание которой однажды попадалось, прибавляла отчаяния. «Ладно», — размеренным движением он открыл прочный переплёт, сфокусировавшись на литерах чуть пожелтевшей бумаги.
 
Замок снова щелкнул. Шиндо, подавленный и уставший, сидел на огромной двуспальной кровати с томом в руке.
 
Под развесистым каштаном
Продали средь бела дня —
Я тебя, а ты меня…
  
И у него навернулись слёзы. Только предавал он исключительно себя самого. Громко захлопнув книгу, парень встал среди комнаты, когда в открывшийся дверной проём влез носитель трёх подбородков и тугого кошелька. Шиндо распахнул веки так, что ресницы достали бы до бровей, будь они длиннее, в голове вертелось: «Не хочу, не хочу, не хочу… н е х о ч у». Человек в красном пиджаке кряхтя проплыл уродливой походкой вперёд, покачивая шарообразной фигурой. Шиндо смотрел в пол. Когда расстояние сократилось до критической точки, волевым усилием он выдавил из себя: «Добрый день», не поднимая глаз. Посетитель прокряхтел что-то невнятное и начал обнажаться по пояс; полуголый, в красном пиджаке, он выглядел особенно глупо и вызывал отвращение. Шиндо не совсем понимал, что от него хотят. Он стоял истуканом, соображая, что же делать. «Если я не предприму что-нибудь здесь, это дерьмо дойдёт до кровати и утянет туда же меня… Нужно что-то здесь… Почему?! Стоп. Нет. Так. Заткнулся и думаю. Как же всё… гадко», — Шиндо незаметно прошёлся глазами по всему мужскому в стоящем перед ним борове. Нужно было сделать хоть что-то и как можно скорее, предсказать, чего хочет это существо. «Так или иначе, всё сводится к одному», — мгновение за мгновением проносились мысли. «Тело. Удовлетворение желаний. Удовлетворение…» — Шиндо фиксировал мысли, не прекращая следить за объектом, последний потихоньку начал меняться в лице, утомлённый проволочкой. «Удовлетворение… Когда я последний раз испытывал удовлетворение?.. Опять не о том! Как же я влип… Интересно, чьих рук дело? Ещё секунда и будет поздно, идиот. Думай, думай, потом разберёшься, чьих рук… Рук?!» — ответ пришёл внезапно. Шиндо широко улыбнулся и отвёл мужчину к креслу; максимально соблазнительно, как только ему это представлялось. Когда клиент сел, Шиндо, сфокусировав взгляд на заплывшей жиром голове, вступил в виртуозную игру. Улыбка не сходила с лица под нелепые небесполезные движения, пока самому становилось тошно от омерзения и хотелось перегрызть глотку отвратительной твари. Скоро довольная туша, попискивая и аритмично дыша, насладилась, Шиндо для завершения сцены поцеловал внушительных размеров перстень на размашистой ладони, томно вздохнул и сел неподалёку на пол. Клиент восхищённо кряхтел. Потом встал, прерывисто пробурчал что-то невнятное, неуклюже оделся и, мурлыча комплименты, покинул комнату. Последними до слуха донеслись щелчки поворота замков.
 
Как только дверь закрылась, Шиндо метнулся к унитазу вытряхивать под светом ярких ламп содержимое желудка. Отдышавшись, он снял запачканную кофту, спустил воду и долго тёр с мылом руки, соскребая кожу ногтями, пока не исцарапал ладони до крови, прекрасно понимая, что это ничего не изменит. Отчаяние подбиралось к голове. Сознание не выдержало: последнее, что уловил Шиндо — меркнущие краски и утрата опоры.


⠀

⠀