Марк Левитин

_______________________________________________________________________________

Индонезия — любопытная страна. Более расслабленного населения, не склонного ни к завоеваниям, ни к достижениям, избегающего равно конфликтов и сложных задач, довольствующегося даже не малым, а неизмеримым — самим фактом ненапряжного существования — нет, наверное, ни в одной стране мира. И это, в сущности, неудивительно — экваториальный климат с годовым градиентом средней дневной температуры в 5*С, от 27-и до 32-х, вулканическая почва, позволяющая без особого труда снимать 2-3 урожая в год, океан с условно бесконечным запасом рыбы, относительно равномерно, без яркой сезонности, выпадающие осадки, островная изоляция, предотвратившая войны и вторжения, за исключением нескольких колонизаций. Такое нескончаемое эпикурейство в первоначальном его понимании, то есть включающее в себя простые крестьянские заботы, но не тяготы и не волнения, чрезвычайно соблазнительно. Оно расхолаживает и по-доброму развращает — отсюда и «Eat, pray, love», и дауншифтеры-недохиппи со всей планеты, и странный симбиоз ислама со старыми верованиями, где-то индуистскими, где-то анимистскими, на уровне более автохтонном. Жёсткие правила, моральные системы просто не выживают в этом парадизе, частично разлагаясь и произвольно скрещиваясь друг с другом и с повседневностью. Здесь и китайцы-тионгхоа почти перестали быть китайцами (что я раньше полагал невозможным — никто так не держится за свои корни, как они), и веяния Запада, в основном тлетворные, приживаются лишь в игровой, безвредной форме, и даже ислам не избежал синкретизма. О наиболее броском примере такого слияния, секте wektu telu, будет следующая статья; сейчас на дворе месяц мухаррам, первый в году по мусульманскомy календарю, и речь пойдёт об его начале.

Итак, 1-е мухаррама, Новый Год. Всё бы хорошо, но есть ещё яванский календарь. Вроде бы в нём тоже считают от Хиджры, всей-то разницы, что названия месяцев свои — тот же мухаррам превратился в суро. Вот только празднуется наступление суро очень уж по-язычески. Очищение реликвий — по старым султанским дворцам немало священных объектов, но в основном это оружие; а у обычных яванцев — именно крис, ничто иное. Крису в Индонезии вообще приписывают множество магических свойств, от способности наносить незаживающие раны до полёта и самонаведения, a в ночь на 1-е суро колдуны (dukun) и знатоки веры (kyai), подозрительно смахивающие на колдунов, ополаскивают крисы освящённой водой и читают над ними мантры (и молитвы, подозрительно смахивающие на мантры). Всенощное бдение, также нередко над реликвиями, или пред усыпальницами монархов и святых. Гребег, парад в Джокьякарте и Соло, возглавляемый священными белыми буйволами. А на водопаде Седудо в Центральной Яве — приношение даров и омовение.

Считается, что купание под этим водопадом — кстати, чертовски холодным и мощным, как дюжина брандспойтов — исцеляет любые болезни и продлевает жизнь, и особенно 1-го суро, в сакральный первый день года. Есть и оборотная сторона — если осквернить водопад, например, намылившись современным шампунем, то жизнь твоя станет отвратительной, но недолгой.
Некоторые также верят, что сила этого места приносит удачу в вопросах власти — видимо, поэтому в день ритуала окрестности Седудо основательно набиты политиками.

Начинается церемония с традиционных яванских танцев. На сегодняшний день это слегка напоминает выступление ансамбля фольклорного творчества, под шатром и перед рядами стульев с местными чиновниками, но изначально, учитывая индуистскую основу праздника, не могло быть ничем иным, как формой приношения — танец в этом качестве используется во множестве ведических ритуалов, ибо «бхога столь же угодна богам, сколь и йога».

Затем следует собственно ритуал, сираман (омовение) Седудо. К водопаду подходит длинная процессия, с верховным жрецом и пятью старейшинами по главе. После воскурения благовоний жрец бросает в воды озерца под водопадом пригоршню-другую цветов, а потом входит туда сам, ведя за собой пятерых юношей и десятерых длинноволосых девушек. От последних, помимо причёски, требуется девственность, иначе — см. выше; pаспространяется ли это требование и на юношей, мне выяснить не удалось. Все участвующие несут глиняные сосуды для священной воды. Жрец заходит под струи Седудо, и включается живая цепь — морщась от холода, он набирает воду в сосуд, передаёт его парням, а те — девушкам. Всё это исполняется в ритме медленного танца, несколько неуклюжего из-за гальки на дне и холодной воды до пояса. Наконец все сосуды наполнены, церемониальная процессия выбирается на сушу, мелко дрожа, а под водопад врывается толпа паломников — исцеляться.

 

Подобные ритуалы можно наблюдать по всей Центральной и Восточной Яве. Неподалёку, на озере Нгебел, ночью проводится факельное шествие, а днём — опять же приношение даров озеру, в форме олимпийского заплыва с рисом. Жрецы выносят на берег тумпенг — гору подкрашенного риса с вкраплениями фруктов и цветов — водружают его на плот, и плывут к центру озера, толкая его перед собой, а там — переворачивают. Благовония, процессия, танцовщицы — всё, как полагается.

Ещё через несколько дней в деревне под Баньюванги проходит кебо-кебоан — ритуал парнокопытной одержимости. Когда-то, если верить легенде, богиня плодородия Деви Сри привела предкам нынешних селян первых буйволов. Теперь духи этих буйволов ежегодно вселяются в десяток-другой крестьян, вынуждая их жевать сено, валяться в грязи и бодаться с налитыми кровью глазами. И это, разумеется, тоже не обходится без жреца, процессии и всей атрибутики пуджа (индуистского обряда).

В общем и целом, даже если бы не восточные острова с их христианством (и опять же анимизмом), не китайцы, не батаки и не даяки, рассматривать Индонезию как мусульманскую культуру можно лишь очень и очень условно. Этот винегрет следует употрeблять cum grano salis.